Даже среди выдающихся талантов, которыми был богат его
век, Гейнсборо выделяется одаренностью своей натуры: гениальный
живописец, лиричный по своему складу и одновременно смелый в творческих
поисках, музыкант-любитель, блестящий собеседник и мастер эпистолярного
жанра. Печать оригинальности лежала на всем, что бы он ни сказал или
сделал. Его полотна исполнены с такой непринужденной естественностью, с
такой искренностью чувства и свободой кисти, что кажутся воплощением
поэтического движения собственной души художника. В отличие от
Рейнолдса, дарованию Гейнсборо оказалась близка не античная классика, а
голландские пейзажисты XVII века и французские мастера XVIII столетия,
в особенности Ватто. Позднее он испытал большое влияние пейзажной
живописи Рубенса.
Портрет четы Эндрюс. 1748—1749
Ранний период творчества мастера прошел в
небольших городках Садбери (родине художника) и Ипсвиче, где его
заказчиками были главным образом окрестные помещики. Мир английской
усадьбы и ее обитателей предстает в произведениях этого времени. Чаще
всего художник писал портреты в жанре так называемой «разговорной
картины», изображая обычно не более двух персонажей. При этом герои
Гейнсборо объединены не столько общим действием или беседой, как у
Хогарта, сколько пейзажем. В изображениях супругов Эндрюс (1748—1749,
Лондон, Национальная галерея) и Ллойда Хинига с сестрой (1750-е,
Кембридж, Музей Фитцуильям) несколько кукольные фигурки моделей смещены
к краю композиции. В первой картине открывается вид на равнину с
перелесками и ухоженное поле — гордость запечатленных хозяев; во втором
холсте изображен уголок английского парка, на фоне которого позируют
трогательный хрупкий мальчик со своей сестрой. Картины раннего
Гейнсборо несут отпечаток некоторой наивности и простосердечной
искренности. Природа в них словно омыта чистым прозрачным воздухом, в
котором ясно читаются контуры предметов и очертания человеческих фигур.
Чистыми и незамутненными остаются краски окружающего мира, придавая
особую светоносную силу полотнам мастера. В дальнейшем, при всех
кардинальных изменениях стиля, главные живописные открытия будут
сделаны художником именно в тех произведениях, где портретный жанр
сочетается с пейзажем.
В 1759 Гейнсборо покинул Ипсвич. В Бате,
где он поселился, его ждало совершенно иное общество. Цвет английской
знати, актеры, музыканты, приезжавшие на воды, стали теперь его
заказчиками. Здесь, в Бате, принципиально изменился подход художника к
модели. Позировавшей ему аристократии хотелось большей
репрезентативности в своих портретах, и Гейнсборо обратился к наследию
Ван Дейка, стремясь найти формулу парадного изображения в его
произведениях. Однако талант мастера схватывать и верно передавать
живое сходство и характер модели, его тонкий поэтический дар
одухотворения образа ломают застывшие каноны парадного портретирования.
Холсты Гейнсборо исполнены дыхания жизни. Многие композиции этого
периода отмечены особой праздничной нарядностью, а порой приобретают
даже налет театральности. С необычайным артистизмом написан «Портрет
Анны Форд» (1760, Цинциннати, Художественный музей). Талантливая
музыкантша изображена сидящей у столика, заваленного нотами, с
английской гитарой на коленях. Несколько вызывающий по тем временам
двойной S-образный разворот фигуры подчеркнут каскадом складок и
кружевных оборок роскошного белого платья. Контрастируя с бегло
написанным красным занавесом на заднем плане, одежды героини придают
картине приподнятое, с оттенком бравурности звучание. Все искусство
Гейнсборо пронизано музыкальностью, которая наделяет его композиции
ритмической и тональной мелодичностью. На тончайших модуляциях розовых,
золотистых, серебристо-зеленоватых, оливковых тонов построен прелестный
«Портрет графини Мери Хау» (ок. 1763—1764, Лондон, Кенвуд-Хаус), полный
непринужденности, не лишенный, однако, и кокетства, тонко уловленного
художником.
Мальчик в голубом. Ок. 1770
В Бате коренным образом изменилась и
живописная манера мастера. Его стиль приобрел большую свободу, мазок
стал более фактурным. Маэстрия, с которой написаны картины, поражала
современников. Рейнолдс, говоря о Гейнсборо, отмечал впечатление
беспорядочного нагромождения мазков, которое производят его холсты
вблизи, однако с определенного расстояния оно приобретает форму, «так
что под этой видимостью случайности и неторопливой небрежности нельзя
не признать сознательно рассчитанного эффекта, достигнутого упорным
трудом». Сам процесс работы Гейнсборо над картиной был захватывающим
зрелищем. Он стремился к разнообразию неожиданных эффектов, считая, что
портрету нужны блеск и отделка, чтобы выявить внутреннюю жизнь личности.
Чтобы схватить будущее изображение в целом, не рассеивая
внимания на частности, художник начинал писать в затемненном помещении.
По мере продвижения работы он усиливал освещение и, определив общие
контуры композиции, позу модели, приступал к более тщательной
моделировке лица и головы. Обычно Гейнсборо использовал светлый
подмалевок, розовый или серовато-желтый, который усиливал светоносную
силу его колорита. Художник работал жидкой краской и был мастером
тончайших лессировок. Он пользовался очень длинными кистями, что
позволяло, находясь на одинаковом расстоянии от модели и мольберта,
передавать на холсте целостное впечатление от образа. Движения кисти
Гейнсборо были безошибочно точными и быстрыми. Добиваясь нужного
эффекта, он мог растушевать мазок кусочком губки или просто поправить
его пальцем. Все это придавало особую трепетность тончайшей живописной
ткани его произведений. Рукой мастера двигала гениальная интуиция, с
которой он воспринимал модель и воплощал ее характер и настроение на
холсте.
Дочери художника, бегущие за бабочкой. Ок. 1756
Особой проникновенностью отличаются
портреты близких ему людей, прежде всего жены и дочерей, Марии и
Маргариты, которых Гейнсборо писал на протяжении всей своей творческой
жизни.
Портрет Мери Грэм. 1775—1777
В Лондоне, куда Гейнсборо переехал в 1774
году, художник написал самые глубокие и поэтичные свои произведения.
Созданные им образы часто проникнуты меланхолией, в них начинают
проявляться романтические настроения. Уже в «Портрете Мери Грэм»
(1775—1777, Эдинбург, Национальная галерея Шотландии) ярко высвеченная
фигура молодой женщины в восхитительно написанном платье дана на фоне
тревожного закатного неба и романтической, увитой плющом колонны.
Пейзажи с изображением бегущих облаков, таинственных теней и трепещущей
на ветру листвы становятся в поздних вещах мастера своеобразным
эмоциональным камертоном. Именно такой уголок английского парка
Гейнсборо написал в портрете молодой четы Уильяма и Элизабет Хеллетт,
более известном под названием «Утренняя прогулка» (1785, Лондон,
Национальная галерея). Исполненная беглой кистью листва деревьев
сливается здесь в общую подвижную массу. С той же неподражаемой
виртуозностью, почти эскизно написаны платье героини, перья на огромной
шляпе и прыгающий у ее ног шпиц. При этом между персонажами существует
некоторая разобщенность, каждый сосредоточен на себе, лица лишены
эмоциональности, что по контрасту с полной движения и жизни природой
создает в картине ощущение тревожной напряженности.
Портрет миссис Шеридан. 1785
В творчестве Гейнсборо пейзаж играл не
менее важную роль, нежели портрет. Художник мечтал освободиться от
тяготивших его заказов на портреты, чтобы уединиться и писать пейзажи,
считая это главным своим призванием. В его душе жили образы природы и
крестьянского быта, впитанные еще в детстве, проведенном на реке Стур.
Сохранились многочисленные зарисовки и этюды, которые он на протяжении
всей жизни делал во время пеших прогулок — изображения деревьев,
холмов, долин, речушек, мостиков и лесных дорог, растений и животных,
выполненные с большой живостью и чувством реальности. Ландшафты
достоверны в каждой своей детали, хотя мастер никогда не писал с натуры
портрета определенной местности. Подобно композитору, он аранжировал
свои пейзажи, согласуясь с собственными представлениями о прекрасном.
Художник пользовался своеобразными композиционными моделями, которые он
сооружал на столе в своей мастерской: из кусочков пробки и угля он
делал передний план, для среднего поля использовались глина и песок,
кусты изготовлялись изо мха и лишайников, а дальние леса могли быть
обозначены цветной капустой. Затем, при воплощении на холсте общего
замысла, его фантазия превращала все это в картины природы, полные, по
словам Констебла, тишины, нежности и любви. Вместе с тем в ландшафтах
Гейнсборо отчетливо ощущаются свободные и естественные ритмы жизни
природы, которым подчинены земля и небо, фигуры людей и животных.
Художника волнуют эффекты освещения, способные подчеркнуть изменчивость
природы в зависимости от времени дня и погоды. В своих пейзажах он
стремится передать световоздушную среду — ветер гонит облака, шелестит
листвой, дали подернуты дымкой, контуры предметов и очертания
человеческих фигур теряют четкость в потоках воздуха и солнечного
света. В поздних пейзажах, как и в портретах, манера мастера становится
более свободной, порой почти эскизной. Образы природы приобретают
внутреннюю взволнованность, которая достигает апогея в серии картин на
стекле, предназначавшихся для просмотра через волшебный фонарь.
Лес Гейнсборо (Лес Корнар). 1746—1748
Творчество Гейнсборо занимает важное место в развитии европейской живописи на пути к романтическому и реалистическому пейзажу.
Полотна мастера, отмеченные столькими новациями,
содержащие в себе глубокий нравственный и эмоциональный заряд,
исполненные аристократизма и изящества в сочетании с тонким
психологизмом и блеском живописи, поистине стали олицетворением
английской национальной школы искусства XVIII столетия.
|