В литературоведении одной из труднейших какдля восприятия, так и дляизучения проблем является поэзия авангардизма, в частности, наиболее влиятельной и сложной его части — сюрреализма. В данной работе мы постараемсяопределить основную причину, осложняющую чтение поэтов-сюрреалистов, а такженаметить некоторые пути преодоления указанной сложности. Таким образом, мы преследуем как методические, так и теоретические цели.

  Литературный сюрреализм (в отличие отсюрреализма в живописи и кино) поставилсебя в парадоксальную ситуацию: претендуяна роль «искусства для всех», устраняющегодаже разницу между автором и читателем(не случайно с частотностью девиза повторялись слова Лотреамона: «Поэзия должнатвориться всеми. Не одним»1), он оказалсякрайне труден для читательского восприятия, в первую очередь в сравнении с традиционными реалистическими произведениями, которые трактовались сюрреалистамикак искусственные, надуманные, уводящиеот истины в сторону авторской субъективности. Однако в реальности именно сюрреалистические тексты воспринимались (и воспринимаются) как крайне субъективные.Если сравнить читательскую заинтересованность в произведениях реалистическихи сюрреалистических, равно претендующихна сообщение чего то жизненно важного,истинного, причем в условиях, когда даннаясторона истины актуализирована историческими обстоятельствами, то соотношениебудет в сотни раз не в пользу сюрреализма.Обратимся к не во всем корректному, но посути очень показательному примеру.Известно, что среди внешних причин возникновения сюрреализма и прямой причиной написания романа А. Барбюса «Огонь»была первая мировая война. Востребованность романа Барбюса публикой выразиласьколичественно в 300 000 экземпляров, разошедшихся за два года, в то время как один излучших сборников П. Элюара «Животныеи их люди» (500 экз.) распродавался в течение восьми лет (и это в 20 е годы, на пикешумной популярности сюрреализма! 2).По нашим наблюдениям, вынесенным изнепосредственной пятнадцатилетней практики ведения спецкурсов и спецсеминаров попоэзии сюрреализма, интерес к ней проявляют в среднем не более 5% слушателей. Разумеется, заинтересованность еще не означаетспособности понимания, которому, на нашвзгляд, препятствует в основном неразработанность жанрологии сюрреализма. В отсутствие представлений о парадигме форм поэтического сюрреализма акцент в обыденномчитательском и, к сожалению, исследовательском восприятии переносится на слово (образ), откуда устойчивое убеждение большинства ученых в том, что «зерно поэзии сюрреализма — в образе»3. Но слова и предложения, согласно известной концепции М. М. Бахтина, вне жанрового контекста нейтральны4.Применительно к сюрреализму мы добавилибы — бессмысленны. Более того, слово в обход жанра может рассматриваться тольколингвистически, что не дает возможностивыхода на общий смысл текста. Именно этутенденцию мы наблюдаем во многих работах по сюрреализму, тенденцию, делающуюсюрреализм более непонятным, чем он вышел из под пера его создателей.Таким образом, главное препятствие напути к сюрреалистическому тексту — егожанровая неопределенность для читателя.Дело в том, что жанровая система литературы, непосредственно предшествовавшей сюрреализму, имеет с последним очень мало общего. В сюрреализме мы практически ненаходим даже негативной (т. е. пародийной) преемственности с основными жанрамиXIX — начала ХХ веков. Те же поэты, которых принято считать предтечами сюрреализма (Лотреамон, Рембо) стали известны широкой публике через сюрреалистов в 20 е годы (что говорить о простом читателе, еслисоздатели первого сюрреалистического текста А. Бретон и Ф. Супо прочитали Лотреамона только в 1918 г.5).Вокруг литературного сюрреализма сложилась ситуация, напоминающая положение произведений очень удаленных от современного читателя эпох, когда для восприятиятребуется обширный предварительный комментарий. Подобное положение не случайно: отвергая кардинальную линию развитияближайшей к нему по времени литературы,тяготея к маргинальности (в безоценочномсмысле), сюрреализм возродил некоторыеархаичные (и поэтому непонятные современности) формы, отличающиеся иным, чем этобыло привычно читателю, типом условности.Существуют к тому же разные уровни условности. В реалистическом произведениичитатель может ее просто не замечать; в сказке он ее замечает, но она не мешает ему в силупривычности и понятности; в сюрреалистическом произведении условность заметна и непонятна, в силу чего возрастает роль жанра.В кратком сообщении трудно дать дажесхематическое представление о системе поэтических жанров сюрреализма, поэтому мыограничимся для примера одним из них, малого объема, входящим в сферу словеснойигры, — поэтическим силлогизмом.Этот минижанр имеет жесткие формальные признаки: первая строка представляетсобой предложение, начинающееся словом«все», вторая — противительным союзом,третья — словом «следовательно». Строкипишутся скрытно друг от друга тремя авторами, а затем объединяются в текст, подлежащий расшифровке читателями, которымив первую очередь становятся сами писавшие.В отличие от обычного силлогизма, где вывод из противоречивых посылок невозможен, в поэтическом он возможен всегда, ибо,как писал С. С. Аверинцев, «где, спрашивается, два объекта, которые при толике находчивости не удалось бы связать цепочкойлогических или эмоциональных ассоциаций?»1. Знание того, что перед нами текстлитературный, то есть заведомо небессмысленный, заставляет находить связь даже между совершенно разнородными предметами и явлениями. Собственно, в этом и заключается «творчество» читателя сюрреалистического текста, направляемое, при всейего свободе, жанровыми границами (в идеальном случае). Вот некоторые из таких силлогизмов в нашем переводе и их расшифровки, данные студентами:Все омары неосмотрительны.А ночь может быть освещена.Значит, жизнь коротка2.Смысл: неосторожных животных, надеющихся на прикрытие ночи, их врагам прощезастать врасплох, вдруг осветив мрак, следовательно — жизнь прервется.Все силлогизмы в должном порядке.Однако возможен непредвиденный случай.Таким образом, идет дождь3.Смысл: весь текст — демонстрация непредвиденного случая (то есть разрушения)для правильного силлогизма из за третьейстроки.Разумеется, данные объяснения могут непоказаться убедительными, но нельзя отрицать того, что сам способ давать их не произволен, а задан требованиями конкретногожанра. Рассмотренный случай отличаетсяеще тем, что установка жанра известна намзаранее. С подавляющим большинством сюрреалистических произведений дело обстоитсовсем иначе. Обращение к более объемнымтекстам требует уже не только бытовых, нои ассоциаций из сферы искусства, экскурсовв историю жанров, жанровых сопоставлений, однако установление жанра сюрреалистического произведения — работа крайневажная не только в методическом, научном,педагогическом смысле. Она важна в смыслемировоззренческом, ибо приучает видеть явления в тех категориях, которые формируютих облик и в которых они единственно могутбыть осмыслены.